– Думаю, девочки будут только рады, – отвечает Леся, пожимая плечами.

– Отлично! – довольно улыбаюсь я и шагаю к столу, чтобы забрать мобильный. – Теперь можете и дальше наслаждаться обществом друг друга. Не буду мешать.

– Стас… – вымученно говорит Влад. – Не хочешь поговорить с нами?

– А у вас есть для меня какие-то интересные новости? Если нет, то не хочу.

– Ты ведешь себя как идиот.

– Уверен, что это я веду себя так?

Влад качает головой, Леся отводит взгляд. Боль сдавливает грудь, напоминая о том, что случилось три месяца назад. Карточный домик, который я так долго строил, не просто рухнул, он сгорел, а эти двое лишили меня последнего – поддержки. Неужели я не заслуживаю доверия? Неужели им так нравится считать меня эгоистичным недоумком?

– Простите, ребят, – горько усмехаюсь я, не в силах больше терпеть их душевные метания. – Поболтаем в другой раз, я в кино опаздываю. Вы бы тоже сходили куда-нибудь. На свидание, например.

Леся все еще смотрит в окно, будто там происходит что-то действительно интересное, а Влад играет желваками на щеках.

– Дай знать, как в себя придешь, – говорит он.

– Обязательно, – бросаю ядовито и покидаю танцевальный класс.

По-настоящему я выходил из себя всего один раз, и никто из этой парочки этого не видел. Они были заняты. Слишком заняты.

Поднимаюсь на второй этаж и открываю узкую дверь в самом конце коридора, это небольшое помещение раньше использовалось для записи фонограмм к спектаклям. На потолке и стенах еще остались коробки из-под куриных яиц как дешевый вариант звукоизоляции, окон нет, зато есть пара старых торшеров из кабинета матери и спортивный мат, служащий мне кроватью. Наклоняюсь к дорожной сумке с кричащим логотипом «L.A.» и роюсь в ворохе одежды. Надо бы съездить к родителям и устроить большую стирку, чистых вещей почти не осталось. Быстро переодеваюсь в джинсы и мягкую рубашку, натягиваю носки и надеваю кроссовки, спрятав под язычком концы незавязанных шнурков. Немного парфюма, куртка на плечи. Вызываю такси через приложение, и волнующая дрожь пробегает по рукам. Всего десять минут, и я буду в кинотеатре. Повезло, что у нас в городе монополия на этот вид развлечения. Замираю на мгновение, вдруг отчетливо услышав голос брата в голове. Одержим? Нет, это не так. Я всего лишь хочу добиться своего. Разве это плохо? Да и, в конце концов, что может быть веселее разведки?

В фойе кинотеатра людей не так много, как хотелось бы, поэтому я осторожно заглядываю через огромные окна, занимающие большую часть главного фасада здания. Небо стремительно темнеет, а яркое освещение за стеклами позволяет быстро найти компанию Риши Мариновны. Все шестеро стоят у входа в первый зал, о чем-то весело болтая и отбирая друг у друга попкорн. Через несколько минут, за которые я успеваю десять раз пожалеть о том, что не прихватил с собой шапку, контролер приступает к проверке билетов, зрители исчезают в темном проходе широкой двери. Наконец-то могу позволить себе спрятаться от холодного ветра и смело шагаю к кассе, надеясь на лучшее. Свободных мест оказывается предостаточно и все крайние, что сейчас мне даже на руку. Не буду привлекать лишнего внимания, переступая через ноги и головы.

Оставляю куртку в гардеробе, отдаю билет на растерзание контролеру и прохожу в кинозал. Свет потушен, на экране уже мелькают первые кадры фильма, а из колонок звучит грозный саундтрек. Поднимаюсь по лестнице, занимаю купленное место в предпоследнем ряду и наклоняюсь немного вперед, осматривая макушки. Нашел! Три ряда вниз, шесть мест в самом центре. Что ж, посмотрим на эту обезьянку-инопланетянку в естественной среде.

Слева от Риши сидит татуированный, справа парень в белой шапке, которая сияет, точно маяк, отражая свет от экрана, а дальше и остальная тройка. Кто они? Что их связывает? На родственников не похожи, скорее на какую-то мультяшную банду. Друзья? Так вообще бывает? Одна девушка и пятеро парней? Мы с Владом, конечно, тоже иногда дружили с девчонками. С Лесей так вообще столько лет не разлей вода, но и романтический интерес никто не отменял, а значит… Риша должна нравиться как минимум одному из них. Вопрос, кому именно. И кто нравится ей?

Раздаются звуки стрельбы и борьбы, узнаю бритую черепушку главного героя. Неплохой фильм, я уже успел посмотреть его в оригинале, поэтому с легкостью могу сосредоточиться только на деле. Время тянется, погони на экране не прекращаются, а Риша нескромно ворует у парней попкорн и напитки, не встречая возражений. Очередная киношутка заставляет зрителей расхохотаться, и я скучающе подпираю щеку кулаком. Второй раз мне уже не смешно, а еще настроение портит тот факт, что татуированный, похоже, и есть тот самый особенный. Его рука лежит на плечах у Риши, губы то и дело тянутся к ее уху.

Вспоминаю свой последний поход в кино, неприятное чувство потери свербит под ребрами, будто там не хватает огромного куска. Это были выходные в Орландо. Очередное поражение «Фениксов», из-за которого настроение было такое, что хоть стреляйся, и предложение Леси сходить вместо бара в кинотеатр на непонятный авторский фильм. Мягкие кресла с ручной настройкой положений были настоящим подарком для спины, а увлеченное лицо Леси, по которому блуждали свет и тени, – подарком для души. Интересно, они с Владом уже тогда водили меня за нос? Как я мог этого не замечать? Хотя я много чего не замечал. Например, что тяну всю команду за собой в пропасть, вместо того чтобы вести их к вершине, как всегда обещал.

– Нет! Не ходи! Это ловушка! – раздается звонкий крик, в котором я узнаю недовольные нотки. – Ты что, тупой? Он тупой! Ну вы видели! – обращается Риша к парням.

Они принимаются бурно обсуждать глупость главного героя, которого только что вырубили враги, и к шумной компании оборачивается мужичок, сидящий впереди.

– Может, вы уже заткнетесь?! Смотреть мешаете!

– А может, ты попросишь вежливо? – отвечает ему Риша, и я невольно округляю глаза. Ну точно бессмертная.

– Тыкать себе знаешь куда будешь?

– Я тебе сейчас в глаз тыкну, и еще пару недель ты фильмы точно смотреть не сможешь.

– Че ты сказала?

– Сказала, что, если хочешь тишины и спокойствия, сиди дома или выкупай все билеты в зале. Услышал? Достаточно четко объяснила?

Недовольная морда подвисает на пару секунд и вновь отворачивается к экрану. Даже не знаю, что больше его впечатлило: смелая девчонка или пять ее псов, которые напряженно склонились вперед, как только он развернулся.

Тихо усмехаюсь. А Риша и правда занятная, даже по-своему милая. И как столько смелости, злобы и безрассудства помещаются в этой маленькой обезьянке? Жаль, что мы с ней плохо начали, но я не теряю надежды все изменить. Эту пятерку она же как-то к себе подпустила. Не думаю, что кто-то из них сильно лучше меня.

Киносеанс подходит к концу без шумных происшествий, зрители лениво выползают из зала. Выхожу в числе последних и кручу головой, осматривая фойе. Громкий смех привлекает внимание, эту компашку не потеряешь, даже если захочешь. Риша заливисто смеется, кидая остатками попкорна в мелкого, а татуированный пытается забрать у нее картонное ведерко. Снова удивляюсь, как сильно она меняется, находясь среди своих. Никакой жажды крови и напряженных губ, только открытый взгляд, мягкие черты лица, легкость в движениях. Нонсенс!

Не отдаю себе отчет в том, что пялюсь слишком долго и пристально, и Риша замечает меня, вмиг каменея. Глупо делать вид, что я привидение, поэтому медленно поднимаю руку и перебираю пальцами. Риша Мариновна, не изменяя себе, оттопыривает средний палец и трясет рукой, натягивая на лицо фальшиво-приветливую улыбку. Ожидаемо, но и у меня кое-что для нее есть.

– Арина! – зову я, старательно подделывая интонацию брата. – Можно тебя на минутку?

Звуки моего полного имени оседают жаром на щеках, и я стыдливо морщусь из-за того, что снова перепутала близнецов. Им бы бейджики или хоть прически разные. Понаделают одинаковых людей, а ты потом мучайся.